Я — судья, и обвинитель, и палач
Маленький Джимми короткими перебежками добрался до гостиной и быстренько схоронился за креслом, пристроившись в крошечном пространстве между углом комнаты и спинкой мебели. На кухне набирали обороты звуки скандала, отец снова разошелся. Джимми считает у себя в голове до пяти – ровно через этот отрезок времени начнется драка, и мама наверняка снова будет избита. Ему было жаль ее, но он так боялся отца, что не мог найти в себе силы заступиться за нее – и всякий раз, когда мать что-то делала не так, он прятался от отцовского гнева здесь, надеясь, что тот его не найдет. Пару раз, до того как Джимми уяснил, что перечить родителю не стоит, тот хорошенько колотил его… Больше мальчику не хотелось.
Раз. Два. Три. Четыре. Пять.
Звон бьющейся посуды и тупой звук удара тела обо что-то. Ребенок зажмурился и зажал уши руками, пытаясь сжаться еще больше, занять еще меньше места. Ах, как хотелось бы ему вовсе исчезнуть, стать невидимкой… Тогда бы отец никогда не добрался до него. Тогда он сам мог бы добраться до этого огромного жирного борова и сделать что-то… Что-то такое, что отомстило бы за него и за его бедную мать. Маленький Джимми в этот момент впервые настолько ясно и четко осознал это палящее внутренности чувство – он жаждал расплаты, ему хотелось, чтобы его жестокий отец тоже оказался на месте жертвы.
Джимми сохранил и пронес эту мысль сквозь года. Мальчик больше не забывал ни одной обиды, нанесенной ему – он тщательно записывал все случаи в свою особенную тетрадь, даже изобрел шифр, чтобы никто не мог прочитать, если вдруг увидит. По мере взросления в его голове зрели грандиозные планы отмщения, восстановления справедливости… Он накажет всех. Всех покарает.
В его списке копились имена: его отец Боб Хойт, учительница Кэрри Морган, соседский мальчишка Джон Фишер, первая любовь Клэр Фарадей, вторая любовь Молли Ллойд, продавец Крис Браун, и дальше, все больше и больше имен. Каждый вечер Джимми перечитывал их, чтобы помнить, чтобы в очередной раз обдумать идеальный план, складывающийся в его голове.
___
«…22 ноября в 9:07 найден мертвым шестидесятиоднолетний Боб Хойт. Прохожие обнаружили его подвешенным на веревке к дереву недалеко от заброшенного завода на Ист Ривер. Тело было без одежды, на нем обнаружены многочисленные синяки и ссадины, а также вырезанная на груди острым предметом надпись «Виновный». Лицо было повреждено до неузнаваемости, поэтому личность устанавливала экспертиза, так же как и причину смерти – удушение. Первичный осмотр не дал никаких зацепок в том, кто виновен в преступлении. Подозреваемые…»
«…Сегодня ночью было совершено вооруженное нападение на тридцатилетнюю Молли Ллойд. Преступник, очевидно, поджидал ее недалеко от дома, после чего убил двумя выстрелами – в грудь и в голову. На теле обнаружены посмертные повреждения и следы насилия. На стене, возле которой была обнаружена Молли Ллойд, ее кровью было написано «Виновный», что отсылает нас к другой жертве, Бобу Хойту…»
«…8 января учительница средней школы Сэнт Луис Кэрри Морган была найдена убитой в собственной квартире на Лексингтон-стрит. На теле обнаружены многочисленные повреждения, а также следы насилия. Как установило следствие, Кэрри Морган была отравлена неизвестным ядом. Большая часть повреждений была нанесена прижизненно, в том числе кровавая надпись «Виновный». Каратель продолжает свое дело?..»
«…13 марта были обнаружены разделанные человеческие останки, упакованные в полиэтилен. Они были найдены собаководом, выгуливавшим питомцев ранним утром. Полиции удалось установить личность жертвы, несмотря на отсутствие некоторых частей тела – это Крис Браун, ранее судимый за мелкие кражи. Почерк преступления не позволяет утверждать этого, однако в обществе ходят слухи, что это очередная жертва Карателя. Напомним, что на его счету уже две жертвы, но преступник пока остается неуловимым для правоохранительных органов…»
«…Клэр Фарадей, сорока девяти лет, обнаружена мертвой на заброшенной стройке. Полиция скрывает детали преступления, однако наш сотрудник смог узнать из закрытого источника, что это дело приписывают серийному маньяку по прозвищу Каратель. О нем не было вестей уже долгие годы, но предыдущие его преступления так и остаются нераскрытыми на данный момент…»
___
Джимми задумчиво застыл над распростертым на земле телом. Парень, когда-то кинувший его на бабки, валялся без сознания лицом вниз. Мужчина склонил голову чуть набок, рассматривая свою жертву, словно бы силясь найти в ней нечто новое, что-то, что он не замечал ранее… А потом вдруг на лицо его легла тень, и он принялся методично избивать жертву ногами, обутыми в тяжелые, подбитые гвоздями ботинки. Он не чувствовал гнева, но черная ненависть клубилась внутри дымом пожаров, заполняла голову, не отключая при этом рассудка – именно поэтому он за все эти годы не попался. Несмотря на то, что полиция даже проверяла его, особенно первый раз, когда он убил Боба, они не нашли, к чему подкопаться. Джимми был ловок – и упивался собственной гениальностью и неуловимостью.
Это были два его любимых ощущения – чувство успешно завершенного дела и удовлетворение, которое он испытывал, мучая своих жертв. Они это заслужили. Они оскорбляли его, предавали его, обижали его, и за это платились своими жизнями – Джимми считал это вполне справедливой платой. На нем нет вины, эти люди просто получили по заслугам. В конце концов, он же не убивает всех подряд, да и не так уж усердствует, если честно – история знала случаи и пострашнее.
Джимми лишь вершит Правосудие.
Он наконец перестает вымещать свою ненависть на мужчине и достает из-за пояса пистолет – но вдруг вспоминает о самом важном, что он забыл, и убирает его на место, вынимая нож. Лишь оставив на теле свой приговор, приводит наказание в исполнение, стреляя почти не целясь – голова, голова, спина. Затем, хладнокровно удостоверившись в том, что жертва мертва окончательно и бесповоротно, он тщательно прибирается, уничтожая малейшие следы своего присутствия, и, периодически осматриваясь, тихо ускользает с места суда.
Дома его ждет жена и двое очаровательных детей, теплый ужин и ежевечерняя газета. Джимми любит свою семью и заботится о ней. Семья любит его в ответ, конечно же, – потому что если не будет, то…
© Анастасия Толоконникова
